Книга Жизни (в которой записано всё-всё-всё) существует. Ее написал сумасшедший фермер из Оклахомы и представляет она собой несколько пачек листов для флип-чарта (размером А1), причем каждый из них удвоен в высоту: склеен с другим таким же по меньшей стороне. Книга Жизни подвешена на проволочках под дощатым навесом вместе с мотыгами, вилами и старым грязным колесом (от мотоцикла? телеги?), её треплет ветер с изрядной долей песка и пыли; ее мочит брызгами редких дождей. Но ничто ее не коробит, тем самым ее сверхъестественная природа очевидна любому, имеющему зрение.
А грязноватому бородатому дядьке в хрестоматийном джинсовом комбезе — с позволения сказать, "автору", — больше нет до нее никакого дела.
Да, я заглянул туда, но кроме пары каких-то графиков (из моего будущего диссера? вовсе левых?) я ничего не запомнил: всё же там чрезвычайно мелкий шрифт, к тому же, начав ее листать, я почти сразу проснулся.

@темы: сны, бред

изображение
Квартет гобоев - это что-то потрясающее.
А в сопровождении органа так вообще.

Но поговорить хочется о другом. Католическая церковь настолько прогрессивна, что мы, сидя в нефе, даже удивились, не обнаружив в списке доступных сетей что-то вроде
5Loaves2Fish — расшаренный по вай-фаю dial-up или GPRS
Judaswifi — $30 за анлим
Peter's_Network
...

А как ВЫ думаете, как могла бы называться сетка, одобренная Святым Престолом?)

 adyton:
24.07.2014 в 11:49

pearlygates, доступ только по одобренным мак-адресам :)

 Метиленовый синий:
24.07.2014 в 17:36

thou_shalt_not_steal_wifi — наглухо запароленный


10:55

Мне приснилось, что я Как-бы-Хармс. С длинными, связанными в узел на затылке светло-каштановыми волосами и в обтрепанной узкополой шляпе. Я помнил весь век Москвы напролёт и юродствовал в одной из витрин на Никольской.

@темы: сны, бред

(Если бы мы с  Метиленовый синий были рекламщиками)



Вдоль фасада Больницы были разбиты ухоженные, пышные клумбы. Ветерок упруго тормошил неизменно бодрые и сочные папоротники, которые из-за низеньких каменных бордюров с энтузиазмом кудрявились навстречу. А цветов на территории больницы не росло вовсе, чтобы их пыльца не беспокоила аллергиков.
Доктор Тревельяни по утрам мог поспорить в бодрости с любым из папоротников, а то и с целой клумбой. Пружинистой походкой он вошел в неприметную служебную дверь на внутренней стороне торца одного из больничных крыльев. В небольшой ординаторской на первом этаже накинул свой неизменный халат с изумрудными пуговицами и переобулся, готовясь к утреннему обходу. Но прежде он всегда поднимался на третий этаж, чтобы поприветствовать дежурную сестру и заглянуть к себе в кабинет: мало ли, вдруг уже кто-то ждёт его приёма?
Марьяна за своей стойкой только рассеянно улыбнулась в ответ на пожелание доброго здравия, и доктор, стремительно прошагавший от лестницы до двери кабинета, замер, положив ладонь на дверную ручку, развернул голову и вопросительно приподнял бровь:
— Кто?
— Старый Дон Себойя. Дежурная бригада ничего не смогла сделать, а вас не стали вызывать. И так понятно... — Сестра Марьяна грустно пожала плечами.
— Понятно. — Эхом откликнулся Тревельяни и толкнул дверь вперед, — Надеюсь, у него не лилии. — Вздохнул он, входя внутрь.
И тут же потонул в облаке неожиданного и тонкого аромата, заполнявшего помещение.

На подоконнике широкого окна, в косых медовых лучах августовского рассвета, стоял букет кипенно-белой черёмухи.

@темы: тексты, квазилитература, Доктор Тревельяни